Толстой писал и переписывал «Войну и мир» шесть лет. На перевод ушло «чуть меньше» – четыре. «Это были тяжелые четыре года. Очень сложный текст, очень длинный, но я закончил, увидел результат – и сейчас доволен», – признался Хоакин Фернандес. Книга вышла в издательстве ALBA в начале марта.
БЫСТРЕЕ, ЧЕМ ТОЛСТОЙ
Ранее Фернандес переводил как произведения современных авторов, так и классику – Тургенева («Накануне», «Дворянское гнездо», в 2016 получил премию «Читай Россию / Read Russia» за перевод «Отцов и детей»), из Толстого – трактат «Царство Божие внутри вас», за который получил премию Фонда Ельцина. Перевести «Войну и мир» предложило издательство.
«Мне бы в голову не пришло, я бы не осмелился. Когда мне предложили, я сомневался, но потом подумал, что такая возможность бывает только раз в жизни», – рассказал РИА Новости Хоакин.
За полтора века с момента написания романа было сделано лишь несколько его переводов на испанский. Первый – в 1889 году, как и всю русскую литературу тогда, «Войну и мир» переложили с французского. Каноническим считается перевод 1960-х годов Хосе Лаина Энтральго (José Laín Entralgo) и Франсиско Хосе Алькантара (Francisco José Alcántara). Два последних – в начале 2000-х.
«Не все издательства осмеливаются переводить подобные книги, это большие временные и финансовые вложения. Это не перевести 150 страниц, здесь почти 2 тысячи. Поэтому часто предпочитают покупать переводы у других издательств, даже те, которым может быть 80 лет», – поясняет Фернандес. Издательство ALBA сейчас занимается собственными переводами на испанский всех самых известных произведений мировой литературы, в том числе русской.
СЛОЖНОСТИ ПЕРЕВОДА
Сложность «Войны и мира», помимо объема, в передаче стиля – «чтобы у испанского читателя было понимание, как Толстой писал на русском».
«У Толстого очень длинные предложения, со сложным синтаксисом, я пытался сохранить это и не разбивать фразы», – говорит Хоакин. При этом, по его словам, необходимо передать ритм, звучание текста.
Еще одна непростая задача – справиться с большим количеством повторов в оригинале. «В одном абзаце слово «стол» или «письмо» может появиться семь или восемь раз. Надо найти баланс. Сначала переводишь все повторы, убираешь некоторые», – рассказывает Фернандес.
Он пытался не упустить детали, даже незначительные и сложные для перевода, – названия предметов одежды, формы, военные звания. Если значение слова не было понятно, Хоакин смотрел специализированные издания, книги об укладе жизни в России в XIX веке. «Если я не понимаю какие-то предложения, я консультируюсь с русскими лингвистами, филологами. Забавно, что часто те фразы, смысл которых я не могу понять, русские тоже до конца не понимают – что именно хотел здесь сказать Толстой», – говорит Фернандес. С предыдущими переводами он консультируется только тогда, когда заканчивает свой – «чтобы не мешали».
Сейчас, отмечает он, переводят не так, как переводили классику в середине XX века. «Каждый исторический момент определяет, как переводчики излагают текст: какие-то аспекты могут подчеркнуть, какие-то опустить. В последние годы общая тенденция – пытаться соблюдать стиль автора: не только то, что он пишет, но и как пишет. Раньше это было не столь важно – важно было содержание. Но ведь писатели не могут звучать одинаково. Чехов, Толстой, Бунин, Достоевский писали по-разному, в переводе они должны сохранить свой голос», – говорит Хоакин.
Выбрать любимого героя «Войны и мира» ему сложно. «Я с ними прожил четыре года, они мне как семья. Мне, конечно, нравятся Наташа, Андрей, Мария Болконская, Пьер. А вот к Николаю Ростову, как ни странно, у меня не столь нежные чувства. Он мне нравится, но не более того», – признается Фернандес.
КАК ПЕРЕВОДИТЬ ПУШКИНА И ГОГОЛЯ
Толстой и Достоевский на Западе гораздо более известны, чем Пушкин. Одна из причин, считает Хоакин, в том, что красоту его языка невозможно передать. «Когда я читаю Пушкина в переводе, это даже не один процент того, что он на русском», – объясняет Фернандес.
Очень сложен для перевода Гоголь – с его украинизмами, потрясающей игрой слов, непередаваемым юмором. Впрочем, несколько лет назад в Испании вышло новое издание «Мертвых душ» в переводе Марты Ребон. Переводится много современной литературы.
Хоакин Фернандес говорит, что хотел бы продолжать переводить классиков – Толстого, попробовать поработать с текстами Достоевского, «в XIX веке он счастлив». «За Гоголя и Пушкина не возьмусь», – смеется он.